Периодически в израильском парламенте с разных сторон политического спектра звучат требования изменить, или даже отменить, Закон о возвращении. Закон этот, напомним, наделяет правом на получение Израильского гражданства евреев (в первую очередь – детей мам-евреек, а также прошедших обряд гиюра) – их детей, внуков, а также супругов всех этих трех категорий.
Предложения об изменении закона поступают от представителей как правого, так и левого секторов. Религиозные голоса справа опираются на ультимативный тезис о том, что Израиль задуман как дом для евреев, а не для их жен, внуков и других. Нередко консульства сталкиваются с подобной ситуацией: женщина была замужем за евреем, но фактически провела с ним буквально несколько ночей, после чего он отправился на фронт и погиб. Спустя несколько десятилетий два поколения его потомков, знающих о нем только понаслышке и определенно не имеющих никакой ментальной связи с еврейством, репатриируются в Израиль. Левый лагерь, конечно, оперирует другими понятиями: они считают дискриминционной возможность получения гражданства Израиля евреем сразу в аэропорту, путем репатриации, когда израильские арабы затрудняются даже воссоединиться со своими родственниками путем натурализации.
В свое время была также выдвинута идея установить временные рамки действия права на репатриацию: уважаемые евреи, если вы желаете жить в Израиле, у вас есть, например, десять лет на то, чтобы воспользоваться своим правом. После этого Закон о возвращении будет отменен.
При установлении таких жестких условий можно было бы ожидать всплеска репатриации: все, что достается нам бесплатно, не имеет ценности, но все, чего можно лишится, внезапно становится важным и нужным. На практике изменить Закон о возвращении невероятно тяжело, и разные политические лагеря предпочитают соблюдать status quo. Так было на протяжении десятилетий, и мы всегда исходили из убеждения, что Закон о возвращении статичен: что было, то и будет.
Но недавно мы получили очень тревожный звоночек. Наиболее тревожно в нем то, что он, как говорят юристы и экономисты, напоминает камень, катящийся по гладкому склону. Такие камни, начав движение, падают уже до конца, не встречая никакого сопротивления. Упомянутый звонок относился к отказу в репатриации вдове.
Профессиональная меткая шутка гласит, что право на возвращение передается половым путем: супруги евреев, детей евреев и внуков евреев подпадают под Закон о возвращении; более того, всегда представлялось незыблемым, что такое право сохраняется за вдовой даже после смерти супруга, имевшего еврейские корни. Ситуация с отказом была для нас непонятной, можно сказать загадочной.
Поясню: как известно, консульства Израиля во всем мире все еще не дают письменного обоснования принятых ими отказов. Помяните мое слово, в 2018 году устных отказов больше не будет. Но пока они являются нормой, и нам приходится догадываться об их причинах. Иногда это просто. Если у клиента есть уголовное прошлое, то к гадалке идти не надо – надо идти в Верховный суд и убеждать его, что отказ незаконен, ведь не любое уголовное прошлое закрывает двери Израиля. Но в данном случае мы никак не могли понять, что же лежит в основе отказа.
Как обычно, мы обратились в Верховный суд. И, как обычно, прокуратура долгое время тянула с выдачей ответа, подогревая наше любопытство. В конце концов, прокуратура объяснила свой отказ нашей клиентке следующим образом: мы, сказала она, будем продолжать давать гражданство вдовам галахических евреев. А вот вдовы детей и внуков евреев, сказала она, идут лесом.
Нет ли здесь противоречия Закону о возвращении? С нашей точки зрения – есть, и еще какое! Закон определил, что право на гражданство Израиля имеют определенные категории граждан. Закон оговаривает, что неважно, жив ли тот еврей, на котором «выезжает» вся семья, или нет. Также нет и ни слова о том, что должен быть жив тот из супругов, который имеет еврейскую кровь. Закон не видит ни малейшей разницы между вдовами евреев и вдовами детей и внуков евреев, в его букве нет ни намека на возможность дискриминации между ними. Если человек попадает под его определение, то неважно, он галахический еврей, или вдова внука еврея, и любая попытка ввести такую дискриминацию противоречит динамике того мизерного количества поправок, которые все-таки были приняты к Закону о возвращении.
В этом конкретном деле мы определенно пойдем до конца, защищая права клиентки на репатриацию, и мы смотрим на наши шансы весьма оптимистично. Однако сигнал следует принять во внимание. Похоже, законодательная власть оставила попытки изменить Закон о возвращении «в лоб», а вот исполнительная власть – МВД при поддержке Минюста – пытается, зайдя очень издалека, изменить сам дух Закона, и начать понемногу дискриминировать неевреев. Говорит ли это о том, что «осторожно, двери закрываются»? Покажет и время, и решение Верховного суда по нашему делу. Но то, куда начал дуть ветер, понятно уже сейчас.
© Адвокат Эли Гервиц, специально для журнала «Москва-Иерушалаим»